Иисус был украинцем

Несмотря на провокационный заголовок, в этой статье будет мало говориться про украинский национализм. Я вообще против любых форм национализма, не важно, чей он - украинский, немецкий или зимбабвийский. Мы живём в мире, в котором люди любят впадать в крайности и иногда в свои стараниях они доходят до полного абсурда. Вплоть до того, что начинают утверждать, будто украинская нация - самая древняя на свете, и что даже Ной был украинцем, и даже Адам (встречал и такие высказывания). Стоит ли после такого удивляться обилию шуток про древних укров?

Мысль о том, что Иисус был украинцем, тоже не нова, но в этой статье я хочу взглянуть на неё не с точки зрения оголтелого национализма, а с точки зрения тех странностей, которые я нашёл в Евангелие.

В октябре прошлого года я написал статью Эффект Манделы. События Нового Завета происходили во Франции о том, что после нескольких волн эффекта Манделы у нас появилась изумительная географическая привязка событий Нового завета к местности, которая сейчас находится во Франции. К сожалению, какой бы правдоподобной ни была эта привязка, её недостаточно, чтобы уверенно заявлять, будто Иисус был европейским галлийцем, а не азиатским галилеянином. Слишком много нестыковок с галлийской версией имеется в Евангелие. Возможно, следующие волны манделы исправят ситуацию, но пока что есть, то есть, и сейчас я больше хочу обратить внимание на одну странную вещь из Нового завета, которая тоже хорошо накладывается на галльскую версию происхождения Иисуса. Речь идёт о последних словах, которые он сказал перед своей смертью.

Слова эти следующие. Они присутствуют в трёх евангелиях из четырёх.

От Матфея:

45 От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого; 

46 а около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или́, Или́! лама́ савахфани́? то есть: «Боже Мой, Боже Мой! — для чего Ты Меня оставил?» 

47 Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет Он. 

48 И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить; 

49 а другие говорили: постой, посмотрим, придет ли Илия спасти Его. 

50 Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух.
(Матфея 27:45-50)

 От Марка:

33 В шестом же часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого. 

34 В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои́! Элои́! ламма́ савахфани́? — что значит: «Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» 

35 Некоторые из стоявших тут, услышав, говорили: вот, Илию зовет. 

36 А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его. 

37 Иисус же, возгласив громко, испустил дух.
(Марка 15:33-37)

От Луки:

 44 Было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого: 

45 и померкло солнце, и завеса в храме раздралась по средине. 

46 Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух.
(Луки 23:44-46)

Иисус кое-что сказал, после чего испустил дух. Как мы видим, первые два варианта его слов похожи, третий не очень. В первых двух какая-то тарабарщина на непонятном языке, которую никто из присутствующих не разобрал, в третьем - всё понятно и никто эти слова не прокомментировал. Также в первых вариантах после тарабарщины он возопил что-то ещё, а в третьем была только одна фраза.

Я эту историю про то, как Иисус зовёт Илию, помню с детства, но только сейчас задался вопросом: а в самом деле, почему никто не понял Иисуса? Он что, был иностранцем в Палестине?

У богословов этот эпизод обычно не вызывает затруднений. Утверждается, что Иисус банально процитировал псалом Давида на арамейском языке:

2. Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил меня? Далеки от спасения моего слова́ вопля моего.
(Псалтирь 21:2)

Однако опять же, если он цитировал псалом, то почему никто из присутствовавших этого не понял? Я не специалист по арамейскому языку, но изучив те статьи, которые нашёл по этой фразе, убедился, что по-арамейски она действительно звучит именно так. Также утверждается, что Палестина - это такая многострадальная территория, которую захватывали все, кому не лень, оставляя после себя в обращении своё наречие. Поэтому во времена Иисуса в тех краях употреблялся целый зоопарк различных наречий, включая арамейский, которым многие местные жители попросту не владели.

Казалось бы, всё окончательно прояснилось, и можно поставить точку в этом лингвистическом вопросе, но тут вдруг в дискуссию вмешались альтернативщики и заявили, что у них имеется своя, совершенно отличная, точка зрения. Арамейский гуляет, сказали они, это был совсем другой язык, даже и близко не азиатский. А какой именно? На это нам ответят Анатолий Фоменко и Глеб Носовский в своей "Новой хронологии".

Почитав книги этих авторов и посмотрев их интервью, я понял, что Фоменко больше интересуется вычислениям дат и хронологией, а Носовский - толкованиями и лингвистикой. Глеб Владимирович настолько преуспел в деле получения нового смысла из старых слов путём перестановки букв или их замены на другие, что невольно вспоминается анекдот о том, как Кай безуспешно пытался составить слово ВЕЧНОСТЬ из букв Ж, О, П, А. Если бы на месте Кая был Носовский, то у него это получилось бы без особого труда :))

К чему это я? Авторы "Новой хронологии" взяли фразу "Или, Или! лама савахфани?", поколдовали с ней и получили новый вариант в переводе уже не с арамейского, а церковно-славянского: "Боже, Боже! или (Ты от) меня отвратился?" Цитирую отрывок из книги "Царь славян", глава 2.6 "Предательство Иуды":

Это, кстати, не единственный пример, когда в Евангелиях появляются не распознанные комментаторами и пере­водчиками славянские слова и выражения, присутствовав­шие, очевидно, еще в древнем оригинале. Еще один при­мер - это знаменитые слова Христа, сказанные им перед своей смертью: "Или, Или! Лама савахфани" (Матфей 27:46). Но здесь явно проглядывает церковно-славянское выражение: "Ала, Ала! ли мя ся вартани". Все отличие от синодального перевода лишь в том, что буква Х заменяется на Р и что фиту прочитали как Т, а не как Ф. (Напомним, что Фита читается двояко - как Ф и как Т). Итак, мы видим здесь следующее: "Боже, Боже! или [ты от] мя ся отвратил". В переводе на современный русский язык это означает: "Боже, Боже! или Ты от меня отвратился (отвернулся)?". 

Именно так, кстати, старинные переводчики и перевели данный, непонятный, а точнее не до конца распознанный ими, церковно-славянский текст "еще раз" на тот же церков­но-славянский, а затем уже на русский: "Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" (Матфей 27:46). 

Поясним здесь, что в церковно-славянском языке ча­стица "ся", которую сегодня мы ставим в конце слова слит­но, раньше часто ставилась в начале слова и писалась отдельно от него. То есть вместо "отвратился" писали "ся отвратил". Кроме того, в церковно-славянском языке слово "меня" писалось как "мя". А слово "или" до сих пор может заменяться на частицу "ли". Например, сегодня мы скажем: "сделал ЛИ ты это?". Это же самое раньше могли выразить и так: "ИЛИ ты это сделал?". 

Таким образом, старая церковно-славянская фраза исказилась в "древне-еврейское" загадочное выражение, по сути дела, заменой всего лишь одной буквы: Р на Х. Причем, такая подмена вполне могла произойти чисто слу­чайно. Ведь церковно-славянские буквы Р и Х пишутся очень похоже друг на друга, см. рис.2.6. Основная линия у них одна и та же, но в зависимости от того, куда мы ставим вторую черточку, получается либо Р, либо Х.

По версии Фоменко и Носовского Иисус родился в Крыму, поэтому родным языком для него являлся тот, что был в ходу на Руси в 12 веке нашей эры. Но если рассмотреть галльскую версию происхождения Ииуса, то не обязательно привязываться к церковно-славянскому языку и можно поглядеть чуть западнее. Насколько далеко на запад? Скажем, Карпаты, Галичина. Сейчас там употребляется западный диалект украинского языка, но если побродить по сёлам, то можно обнаружить остатки более древнего диалекта.

Я нашёл одно стихотворение с использованием этого диалекта, написанное, однако, на современном украинском:

Дивна давня легенда

В Карпатських гОрах, скрізь поміж народом,
Відомим з давніх пір, як галичани,
Ще пам’ятають жінку свого роду –
Її Марією назвали й величали.
Вона жила в прадавній Галілеї,
Де той народ так звав свою країну,
Пісні співала мовою своєю,
І з молоком передала ту мову сину...

Про кого йдеться, то невже ж не здогадався?
І цю історію від нас давно ховали,
Наш слід заплутали та „склабами” назвали,
Щоб кожен з нас осліп і запродався
Чужинцю підлому, облудливому татю,
Якому байдуже, чи ллється наша мова,
Чи почали її, сердешну, виганяти
Із храму пам’яті та світлої любові...

Та слід залишився, - жива допоки мова,
І до історії ключі вона тримає,
І рідним словом, невмирущим вічним словом
До нас Євангеліє нині промовляє.
Там, бач, залишились такі слова Хрестові,
Що ні один тлумач ще їх не втямив,
Бо прозвучало, сповнене любові:
„О, лельо, лельо, лем з мя ся остані!”

Перекладати галичанам слів не треба –
Там батько лельом споконвіку називався,
То син Маріїн очі звів свої до неба,
Сказав, щоб лиш Отець із ним остався...
Незрозуміле розпинателям те слово, -
Вони і досі на свій лад його тлумачать,
Марія ж дивиться на нас і досі плаче,
Не забувати нас благає рідну мову!

Анна Малахова
5 вересня 2004 року

Здесь смысл сказанной Иисусом фразы уже полностью другой. Он говорит не о том, что отец УЖЕ ОСТАВИЛ его, но наоборот просит НЕ ОСТАВЛЯТЬ. То есть отец никогда не оставлял Иисуса, даже когда все люди оставили его.

Кстати, я проверил слово "лельо" по словарю - оно действительно означает "отец" (по-украински "батько"), так что здесь всё чисто.

Похожую точку зрения на предсмертную фразу Иисуса я нашёл ещё в одном толковании на древнеукраинский диалект (скорее всего, стихотворение выше было написано по его мотивам).

Ісус належав до тієї хвилі галлів, які ще зберегли материнську мову, що нею розмовляли мешканці тодішньої України. Ця внутрішня мова в них існувала як «хатня» — нею «новоприбулі» галілеяни спілкувалися між собою, з дітьми. Саме цією мовою Ісус промовив свої останні слова: «А коло дев’ятої години Ісус скрикнув сильним голосом, кажучи: Елі Елі лема савахтані» (Мт 27.46), тобто «Лельо, Лельо, лем з мя ся остані». Для іудеїв, які прийшли подивитися на розп’яття Ісуса, ці слова були загадкою. Натомість вони не потребують перекладу навіть для теперішніх українців карпатського краю, звідки галілеяни переселилися в Палестину.

Дослівно ця фраза перекладається «Тату, Тату — лише зі мною останься». Але треба розуміти, що Ісус вмирав, у нього згасала свідомість, а в таких ситуаціях залишаються лише інстинктивні дії, вигуки і усталені словесні формули, що виголошують автоматично, наприклад: «Ой!», «Ого!», «Мамо!», «А щоб тобі!»… Тож найвірогідніше, що Ісус промовив усталений вираз (фразеологічний зворот, ідіому). Тому його не можна перекладати буквально — подібно до фразеологізмів «як з неба на голову» (тобто несподівано), «впало в око» (привернуло увагу), «з’їсти зуби» (мати великий досвід) тощо.

Сенс цього галльського фразеологізму — «Тату, Тату, тепер лише на Тебе моя надія». Правильність саме такого перекладу тут же підтверджує євангеліст Лука, який в паралельному місці дає його гелленський еквівалент: «Отче, у Твої руки віддаю дух Мій!» (Лк 23.46), тобто «Тату, тепер все у Твоїх руках!». Так кажуть, коли починають ризиковану справу: йдуть на іспит, стрибають з великої висоти, починають хірургічну операцію тощо. В найважчий момент свого життя, переживаючи невимовний фізичний біль, втрачаючи свідомість і стрімко входячи у стан смерті, Ісус заговорив тією мовою, якою він думав, якою розмовляв з матір’ю і Творцем Всесвіту — своїм небесним Татом. Це була його рідна мова, що прорвалась назовні в «момент істини».

Існує помилковий стереотип, неначе Ісус перед смертю почав цитувати арамейською мовою «Псалом Давида» № 22: «Боже мій, Боже мій, нащо мене Ти покинув?» Це повний абсурд, адже Ісус ніколи не втрачав зв’язок з Творцем, а на смерть пішов цілком свідомо, з власної волі — для того, щоб третього дня воскреснути і якнайяскравіше продемонструвати боголюдський потенціал Людини.

Окрім того, якби ці слова були сказані арамейською, то навколишні іудеї їх би добре зрозуміли, натомість «деякі з тих, що там стояли, почувши те, казали: Он, Іліяху кличе!» (Марко 15.35). Так само останні слова Ісуса не були сказані гебрейською, гелленською чи латинською, оскільки поряд стояли первосвященики і фарисейська старшина, які знали ці мови. Але ніхто з них не зрозумів сказану Ісусом фразу, яка в записі гелленськими літерами прозвучала приблизно як «Елі Елі лема савахтані» — дещо нерозбірливо, адже в Ісуса було розбите обличчя і він вмирав. Євангеліст Лука, повторимо, тут же дає гелленський еквівалент цього галльського фразеологізму — «Отче, у Твої руки віддаю дух Мій!» Це вже не перший випадок, коли один євангеліст наводить звучання слів в оригіналі, а Лука їх перекладає. Наприклад, сказані арамейською мовою слова «Таліта, кум!» (Марко 5.41) перекладаються як «Дитинко, пробудися!» (Лука 8.54).

Конечно, патриотизм текста зашкаливает, и автор из шкуры вон лезет, чтобы доказать, что Иисус был украинцем, поэтому будем снисходительны. Для нас важна лингвистическая сторона толкования, а не обёрнутый в него национализм.

Вкратце, суть в том, что фраза "Или, Или! лама савахфани" в Матфее и Марке - это то же самое, что и "Отче! в руки Твои предаю дух Мой" в Луке, только в первом случае оригинальная речь на галльском языке, а во втором - в переводе. Как по мне, очень сильно притянуто. Я скорее предположу, что "Отче! в руки Твои предаю дух Мой" - это есть то самое, что возопил Иисус в Матфее и Марке второй раз непосредственно перед кончиной, но евангелисты не уточнили, что именно.


Смысл всего вышесказанного в том, что фразу "Или, Или! лама савахфани" можно с одинаковым успехом перевести как с арамейского, так и с галльского (а, возможно, и с других языков), и в обоих случаях получится почти одинаковый перевод. Естественно, галльская версия является альтернативной, а не основной, но, на мой взгляд, достойна внимания.

Конечно, я не считаю, что Иисус был украинцем - это уже через чур. Скорее, в те времена был какой-то общий древнеславянский язык, который впоследствии в одних местах трансформировался в украинский, в других - в польский, белорусский, русский и так далее.

Впрочем, может быть, всё-таки показалось, и Иисус никогда не был в европейской Галлии, а всю жизнь прожил в палестинской Галилее. Я всего лишь указываю на нестыковки в официальной версии и на любопытные сходства в альтернативной. Причём, что интересно, некоторые альтернативные толкования Евангелия появились недавно, в результате изменения мира эффектом Манделы. Я уже писал о том, что страна Гергесинская, в которую однажды приплыл Иисус, появилась в 2017 году у западного берега Франции и называется сейчас островами Гернси и Джерси. В том же 2017 году многие из нас заметили, что Париж из центра страны переместился на север, удивительным образом адаптировав всю соседнюю местность под библейскую географию.

У меня есть несколько противоположных точек зрения на то, что бы это могло значить.

1. Либо наш старый мир был фейковый, и мы сейчас перемещаемся в настоящий. То есть Иисус был родом из Галлии, но всё было устроено так, чтобы мы думали, будто он из Палестины.

2. Либо старый мир был настоящий, а мы сейчас перемещаемся в фейковый. Иисус на самом деле родился и жил в Палестине, а теперь всё приводится к тому, чтобы мы думали, будто он родом из Галлии.

Также можно предположить, что происходит переход настоящего мира из одного варианта в другой, либо фейковый изменяется на другой фейковый, но эти две версии менее интересны. Ну, или же всё совсем иначе, и верна версия о параллельных мирах или компьютерной симуляции, или перемещении нас на другую планету, или другие популярные среди мандельщиков.

В любом случае, нужно быть начеку, глядеть в оба и не цепляться зубами только за одну какую-то версию. Вполне может оказаться, что мы здорово ошибёмся.